Что написано пером...

Как я уже писала в предыдущем сообщении, завтра у нас письменный экзамен. Не могу сказать, что я сильно волнуюсь. Конечно, хочется получить максимум или около того, но для дальнейшей жизни мне более чем достаточно просто положительной оценки, а она будет. Ребенку вообще по барабану: он еще школьник. Но написать я хотела, на самом деле, не об этом. Как известно, все люди делятся, по большей части, на аудиалов и визуалов. Я – аудиал. Несколько раз использовав слово в живом разговоре, я его запоминаю без каких-либо усилий. Так что с устной речью у меня проблем нет. Конечно, какая-то ограниченность словарного запаса периодически мешает, да и арабский акцент, если таковой попадается, воспринимаю с большим трудом (ну нельзя же пол-алфавита глотать!), но в общем и целом – весьма и весьма неплохо. Тут установила свой личный рекорд: двадцать минут  трепа по телефону на отвлеченные темы. К слову, чтобы выйти на такой уровень разговора в немецком, мне пришлось учить язык девять лет. Девять лет и неполных четыре месяца (по факту – три). Есть разница, да?

Но вот письменная речь – это отдельная песня. Сначала мне казалось, что самым сложным будет приучиться писать справа налево. Боги, как же я ошибалась! Зато я теперь знаю, почему евреи такие умные. Потому что дурак в жизни не сможет научиться читать и писать, используя этот алфавит.

Основные тезисы:

1)     гласные нам не нужны. Одно беспокойство от них. Убираем.

2)     Дети вместо гласных используют огласовки (точки и черточки вокруг букв, обозначающие правильное звучание и гласный звук). Но мы же не дети, правильно? Тоже убираем.

3)     Заглавные буквы? Да вы что?! А то без них непонятно, что сказать хотели! Нет, вместо заглавных мы придумаем конечные буквы (софиты так называемые). И скажите спасибо, что какое-то время назад наконец-то стали делать промежутки между словами. Раньше (очень-очень давно) и этого не было.

4)     Да, кстати о пробелах… В школе вас учили, что предлог со словом пишется отдельно? Забудьте! Все, что состоит из одной буквы (неважно, сколько их таких понабежало к данному слову), пишется слитно. Например: я знаю чтовкниге много разных слов. Да, запятые тоже только репатрианты пишут. Пережиток прошлого, так сказать. Привет с доисторической родины.

Теперь вы более ли менее готовы приступить к изучению собственно алфавита. Приготовились? Поехали!

א – алеф. Первая буква алфавите. Думаете, что это гласная? Забудьте! Я же писала, что в иврите нет гласных. В зависимости от настроения, может обозначать А, Е, И (иногда в сочетании с йудом, иногда – сама по себе), О или У (в сочетании с вавом) или вообще твердый знак. Или не читаться, если пишется в конце слова.

ב – бет. Или вет. В зависимости от того, есть внутри точечка или нет. Но поскольку мы люди взрослые и огласовки не пишем, запоминаем: в начале слова – это Б, в середине или в конце – В. Именно таким чудесным образом глагол «ляво» (приезжать, прибывать) превращается в «ба» (приезжает, приезжал).

ג – гимель. Тут все просто. Это звук Г. Без вариантов.

ד – далет. Тоже просто. Это Д.

Ну что, переварили, расслабились? А вот вам!

ה – хей. Почти Х. Почти – потому что местные как-то ухитряются это произносить, у меня же голосовые связки в такую фигуру не сложатся. Поэтому нам рекомендовали хей не проговоривать от слова «совсем». Чтобы не позориться. И потому что если ты вместо вот этого вот «хей» выдашь обычное Х или украинское полу-Г, полу-Х, во-первых, сразу будет понятно, откуда ты, а во-вторых, смысл может поменяться.

ו – вав. Чудесная буква. Может обозначать О, У или В. Да, вот так. Вам бета было мало? Получите еще и вав. Обычно В обозначается двумя вавами подряд. Но не всегда. Например, דוד – это и «дод» (дядя), и Давид. Но иногда Давида пишут вот так: דויד. А иногда – нет.

ז – зайн. Просто З, без наворотов. И не надо говорить, что она похожа сразу на вав и далет. Совершенно не похожа. А далет похож вовсе даже на рейш. Но мы еще до него не добрались.

ח – хет. Еще одна Х, на этот раз «кашляющая». Представьте себе, что вы очень сильно кашляете и картавите одновременно, и вот таким манером скажите «Х». Тренироваться рекомендуется на голодный желудок. Потом привыкнете. У меня уже иногда почти получается.

ט – тет. Или Т. Тоже просто. Используется в иностранных словах. Но не только.

י – йуд. Или И, или Й. Иногда не пишется, но подразумевается. Есть слова, в которых пишется по желанию. То есть, захотели – написали, не захотели – не написали. Не ошибка. А, еще иногда обозначает звук Е. Но это редко.

כ – каф. Или хаф. Тоже в зависимости от наличия или отсутствия точечки внутри. Но мы помним, что мы - люди взрослые, огласовками не пользуемся. Поэтому в начале слова это – К, в середине Х. А в конце никак, потому что для этого есть…

ך – хаф софит. Тот же хаф, но только в конце слова, и только Х. Нет, больше Х не будет.

ל – лямед. Просто Л. Люблю эту букву. Она и на клавиатуре находится там же, где русская Л. И пишется красиво. Письменная - примерно как письменная русская Б, но поизящнее.

מ – мем. Соответственно, М. Почти без наворотов. Почти, потому что есть…

ם – мем софит. Объяснять уже не надо, да?

נ – нун. Н. Нет, она не похожа на бет. По крайней мере, есть шрифты, в которых не похожа. Она поуже. Немножко. А еще есть…

ן – нун софит, правильно! И она совершенно не похожа на вав. Нун софит длиннее вава. А йуд короче вава. Само смотрите: יון - совершенно разные буквы, правда ведь?

ס – самех. Она же С. Да, это точно самех. Нет, это не мем софит. Мем софит – более квадратная. А это просто круглая.

ע – айн. Тот же алеф, только страдающий то ли насморком, то ли расщелиной неба. Слабо в разговоре одно от другого отличить? Честно, мне – слабо.

פ – пей. Или фей. Тоже в зависимости от точечки, которую мы не пишем. В начале слова – П. В середине слова – Ф. А для конца слова есть…

ף – фей софит, совершенно верно. И ничуть он не похож на хаф софит,  неправда. А при письменном, а не печатном написании – вообще скрипичный ключ. Чесслово, я не вру. Очень похож, только недорисованный чуть-чуть.

צ – цади(к). Она же Ц. А К в скобках, потому что букву и так, и так называют. Кому как нравится. Демократия – она такая демократия. Ничего сложного, если не считать… 

ץ – цади(к) софит. А вот тут я вас удивлю. Цади(к) софит похож на фей софит. Только не в печатном тексте, а в рукописном. Сами смотрите:

Это – цадик софит

А это – фей софит.

ק – коф. Или куф. Называйте, как хотите, все равно читается как К. Главное, в начале слова с каф не перепутать.

ר – рейш. Просто Р. Правда, хорошо? Кстати, картавят тут далеко не все. Я нахально этим пользуюсь и говорю когда как удобнее, в зависимости от слова – то небное, то горловое Р.

ש – шин. Или син. В зависимости от того, справа или слева точка, которую мы не пишем. Так что или Ш, или С. Но, в отличие от бета, кафа и пея, звук не зависит от места. Это просто две разные буквы – шин и син. Только пишутся одинково. А где там син, а где самех – запоминайте. Логики нет. В письменном варианте выглядит так же, как строчная письменная Е.

ת – тав. Просто еще одна буква Т. Тета было мало. Говорят, когда-то они по-разному звучали, но сейчас только по-разному пишутся.

Собственно, на этом алфавит закончился. Нет, я не знаю, почему последняя буква Т. Потому же, почему две Т, три Х, две К, две С, и так далее. Ну что, вы убедились, что гениальность евреев изначально прописана в Торе? Буквами ивритского алфавита, в смысле.

Всем удачи, а я пойду, пожалуй, спать. Завтра же экзамен. Да, письменный. Вот этими самыми буквами. Как периодически подшучивает мой местный знакомый: «У тебя очень красивый почерк, но я с трудом понял, что ты написала, ты ухитрилась не попасть ни в одну букву». Вот хоть убейте, я не понимаю, почему слово «ахшав» (сейчас) пишется вот так: עכשיו. Не понимаю. Откуда, ну ОТКУДА тут взялся йуд?!

А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо! И это не шутка. На самом деле, хорошо.

Про ребенкину работу (бывшую)

Меня неоднократно просили рассказать про ребенкину работу. Рассказываю.

Устроился деть в местное кибуцное кафе помощником повара. Название громкое, по сути – мыть посуду. Ну да ладно. Ему было интересно, повар русскоговорящий, так что никаких проблем не было, ребенок работал, меня все устраивало: и на свои нужды денежку заработает, и от дома в двух шагах. Но… русскоязычный повар уволился, а деть у меня почему-то не разговорился еще. Стесняется говорить, не понимает, когда ему говорят. В итоге на работу вместо него стала ходить я, благо болтаю и понимаю. Походила-походила, потом договорились с руководством, что они меня будут приглашать только на банкеты, когда реально нужна моя помощь. В обычные дни справляются и без меня.

Так что недолго музыка играла. Ну да и ладно. Единственный минус – это что у нас завтра письменный экзамен, а потом еще месяц до начала учебного года ребенок будет болтаться как совершать хаотические перемещения подобно экскременту в незамерзшей части водоема.

В остальном у нас все отлично. Где-то в перспективе переезд в Хайфу, в сентябре у Юрки начнется школа, а у меня будут экзамены в медицинский бет. В свете предстоящего переезда особо поисками работы пока не заморачиваюсь. Смысла нет искать что-то на месяц. Ульпан-бассейн-домашние дела-вечерняя прогулка-спать. Соседи почти все разъехались, так что в моем распоряжении теперь оба дворика целиком и полностью.

Есть у меня еще пара тем, на которые хочется написать… Одну уже давно продумываю, вторая только сегодня в голову пришла. В общем, не знаю, когда, но напишу. А сегодня так, коротенечко получилось. Как говорится, кр – сестр т.

Иерусалим, которого я не видела...

Продолжу рассказ про поездку в Иерусалим. Ее можно назвать так: "Сто самых интересных мест Иерусалима, куда мы с вами не пойдем". Если вам вдруг попадется имя экскурсовода Ирина Трейвас – бегите как можно дальше и как можно быстрее. Метр с кепкой в прыжке, ее не видно, даже когда она размахивает флажком и не слышно даже в микрофон. Постоянно торопится, никогда не ждет группу. Считает, что если она дошла до очередной точки маршрута, то все, можно начинать рассказывать. Отбарабанила текст – и дальше. Мелкая, а носится как перепуганный заяц.

Да, мы были у Стены Плача. Я даже записочки вложила. Даже две. Но очень абстрактные, поскольку тогда просто не знала, о чем попросить. Сейчас бы писала конкретнее.

Экскурсия выглядела примерно так: «Побыстрее, побыстрее, не задерживаемся. Вот тут эта… как ее… синагога какого-то интересного ответвления иудаизма, никто не помнит, какого? Ладно, я тоже не помню. Но мы туда не пойдем, потому что надо было заранее звонить. А вот тут тоже очень интересно, запомните, где это, потом как-нибудь приедете. И вот сюда сходить стоит, но это уже за отдельные деньги, поэтому я не заказывала. Сейчас поедем на обзорную площадку, там у вас будет ровно три минуты на то, чтобы все сфотографировать. Что значит, мало? Всем хватает, и вам хватит, мы и так из графика выбиваемся. Вот тут магазинчики всякие, можно сувениры купить, но лучше не покупать, эта улица на туристов рассчитана. Вот тут раскопали что-то. Ну что вы там столпились? Не задерживаемся, дальше идем!»

Почему-то останавливалась Ирина только и исключительно около помоек. Даже если помойку видно не было, запах ощущался явственно. Так что, увы и ах, Иерусалима я толком не увидела. И не оценила. Может быть, когда-нибудь потом…

Есть некоторое количество фотографий, но что на них – я так толком и не поняла.

Ресторанчик, где мы обедали. У входа (внезапно) рождественская туя. Или пихта. Ресторанчик расположен в здании условно действующего (один священнослужитель на все про все) монастыря. Толком не поняла, какого. Поскольку это было единственное место, где мы задержались, о чудо, аж на полчаса, большая часть фотографий оттуда.

Орел. Каменный. Гордый.

Внутренний дворик. Вполне милый.

Собственно Иерусалим. Вход в Старый Город, кажется. Стены сложены из интересного камня: он не нагревается на солнце. Совсем. Прохладный такой...

Просто так. Три картинки, которые мне удалось щелкнуть на бегу. При всей моей толерантности, когда меня попытались оторвать от этого занятия под предлогом того, что все уже ждут, я на всех доступных мне языках, включая язык мимики и жеста (чтобы ни у кого не возникало ни малейших сомнений в правильности понимания), высказала все, что я думаю об этой экскурсии, об экскурсоводе, о ее дурацком флажке, о том, куда она может засунуть его, микрофон и экскурсионный автобус в придачу.

 Напоследок - панорама Старого Города. 

Ребята, кто еще поедет в Мерхавию: экскурсии с Григорием интересные, незабываемые, пронизанные чувством юмора и блестящим знанием предмета. Экскурсии с Марком - довольно дорогие, но они того стоят. Как правило, длительные, на весь день, но тоже очень интересные (я не ездила, отправляла ребенка, он в полном восторге, как и все, кто с ним ездил). Экскурсии и Ириной - мрак, кошмар, жуть и ужас в одном флаконе. несчастных 35 шекелей с носа не жалко, а вот потраченного времени - очень. И настроение было испорчено аж на несколько дней вперед. Да, в ресторанчике есть лучше не надо - дороговато получается. Лучше взять что-нибудь с собой. Во внутреннем дворике можно замечательно устроиться и перекусить. Это если вас таки угораздит поехать с Ириной.

Яд ВаШем

Прежде чем рассказать о мемориале Яд ВаШем, хочу извиниться: предыдущий пост почему-то самопроизвольно сократился на две трети, что я заметила только сегодня. Благо, выкладывала не только здесь, так что смогла восстановить. 

Восьмого июня мы ездили в Иерусалим. Сначала я планировала всю поездку описать в одном посте, но потом решила, что Яд ВаШем не стоит смешивать со всем остальным.

Яд ВаШем – мемориал памяти жертв Холокоста. Название переводится буквально как «рука и имя» (меня поправили в комментариях, что в этом контексте - память и имя. Спасибо, не знала!). Если бы не экскурсовод, которая с упорством, достоянным лучшего применения, путала названия, имена и даты и вела счет исключительно «от рождества Христова», было бы намного… нет, не интереснее, а правильнее. Музей построен таким образом, что, перемещаясь из одного зала в другой, постоянно пересекаешь улицу, пронизывающую здание насквозь. По мере продвижения во времени и пространстве, аккуратные дома и комнаты сменяются мостовыми Варшавского гетто, а затем и концлагерями. С экранов, расположенных на стенах, о событиях минувшего рассказывают выжившие очевидцы. Я бы остановилась, послушала (на иврите) и почитала субтитры (на английском)… Но «у нас мало времени, быстрее, не задерживайтесь». Итиж твою за ногу, нельзя в таком месте торопиться. НЕЛЬЗЯ. Неправильно.

Даже в ускоренном темпе экскурсия заняла около полутора часов. Полтора часа на то, чтобы изнутри прочувствовать Катастрофу, прикоснуться к ней – это ничтожно мало. Поразило количество посетителей. Школьники, студенты, очень много солдат. Наверняка они приходят сюда не в первый раз, но идут снова и снова. И это правильно. Потому что есть вещи, забывать о которых нельзя.

Заканчивается мемориал Залом Имен. Фотографию честно стянула в интернете.

В центре зала – глубокий колодец, в воде которого отражаются фотографии, расположенные в подвешенном над ним конусе. Стены – полки. Тома, тома, тома… Имена тех, кто стал жертвой Холокоста. Тысячи томов, миллионы имен. Списки постоянно пополняются, и принять в этом участие может каждый, заполнив специальный бланк.

На самом деле, рассказывать о мемориале Яд ВаШем – занятие совершенно бесполезное. Сюда надо приехать. И не на полтора часа.

Отдельного упоминания заслуживает детский мемориал. Низкий поклон создателю этого… здания?.. Места? Я не знаю, как это правильно назвать… Нет экспонатов, нет экскурсовода. Но они и не нужны.

В полной темноте, нарушаемой лишь светом отраженной во множестве зеркал свечи, держась рукой за перила, ты проходишь по периметру зала. И все это время тебя сопровождают голоса – мужские и женские, на разных языках, они, не переставая звучать ни на секунду, перечисляют детей, ставших жертвой Катастрофы. Имя. Фамилия. Возраст. Город. Страна. Пауза – доли секунды. Имя. Фамилия. Возраст. Город. Страна. Время замирает, и сердце замирает вместе с ним. И только бесстрастные голоса в темноте продолжают монотонно перечислять. Имя. Фамилия. Возраст. Город. Страна. Никаких подробностей, никаких леденящих кровь фотографий. Но этого и не нужно. Имя. Фамилия. Возраст. Город. Страна.

А потом внезапно – свет. И ты выходишь на улицу, вдыхаешь полной грудью воздух и остро ощущаешь, что ты еще жив. И только в ушах еще звучит страшное в своей бесконечности перечисление. Имя. Фамилия. Возраст. Город. Страна. 

О трех баранах, одной овце, двадцати двух годах и блеющем стаде (обновлено, был, оказывается, неполный вариант)

Бывает же... Пропечаталась ровно половина текста. Обновляю.



Долго думала, писать мне на эту тему или нет, а если писать – то где. В итоге решила отойти от традиции и обозначить свою позицию практически везде, где я засвечена. Ибо нефиг. Имею мнение, хрен оспоришь, как говорится. Или, если еще проще, ИМХО.

Вот уже туеву хучу времени весь интернет гудит, кипит возмущенный общественный разум, требуя отмены «несправедливо жестокого приговора» учительнице, имевшей интимную связь с тремя (тремя!) семнадцатилетними подростками. Ее, замечу, учениками. Периодически возникают комментарии и публикации, в которых люди пытаются объяснить, что закон должен оставаться законом, а профессиональная этика просто должна быть. Но это – глас вопиющего в пустыне. Добавлю и я свой голос в этот нестройный и малочисленный хор.

Я – мама. И моему сыну как раз 17 лет. И я много лет проработала с детьми – от нуля и до 18. Не как учитель, как врач. Но даже если оставить без внимания мою работу, и мое семейное положение, за связь с учеником наказывать можно и нужно. Хотя бы потому, что нормальный учитель, вне зависимости от его пола и возраста, смотрит на ученика как на еще одного ребенка. На своего ребенка. И это не связано с тем, как при этом ребенок смотрит на него. Просто потому, что если это не так, то нечего делать в педагогике, тем более в детской и подростковой. Иди вон, кабачки на грядке выращивай. Им все равно. Но вернемся к нашим баранам. 
Начнем с банального: господа хорошие, а кто из активно протестующих живет в США? Не слышу! Что, нет таких? Так что ж вы, простите, со своим уставом-то да в чужой монастырь? Если мне не изменяет моя ветреная память (а если изменяет, то пусть меня поправят те, кто в этом разбирается), в США сроки суммируются, а не поглощаются. На пальцах, для примера: допустим, некий гражданин украл сто, допустим, баксов. И положено ему за это, допустим, пять лет. На эти сто баксов он купил горячительных напитков. Допустим, виски. И, основательно подогревшись, проломил голову, допустим, соседу. И за это ему положено уже, допустим, двадцать лет. Но если российское законодательство предусматривает поглощение меньшего наказания большим (то есть, всего этот добрый гражданин получит свою двадцатку), то в США, опять-таки, если я ничего не путаю, он огребет и то, и другое. Итого двадцать пять годиков. Вроде, были прецеденты, когда по три пожизненных назначали. Так что не нам подсчитывать, каким образом у этой дамы получилось, что ей дали 22 года. На то юристы есть. И есть закон, который должен работать. Не нравится - вперед, в США. Получайте гражданство, баллотируйтесь куда там положено и изменяйте законы на здоровье.

Далее. «Более тридцати эпизодов, это не может быть насилием». ОК. Можно еще анекдот вспомнить: «Потерпевший споткнулся, упал на нож, и так восемнадцать раз подряд, Какое зверское самоубийство!». Чуть отступлю в сторону, чтобы наглядно продемонстрировать особенности восприятия мира и собственных поступков подростком. В возрасте лет эдак четырнадцати моя младшая сестрица ухитрилась прогулять в школе целую четверть. Она проявляла чудеса изобретательности, и вычислили ее чисто случайно. На вопрос, чем же она занималась на протяжении двух с лишним месяцев, ребенок ответил: «Садилась в метро на кольцо, каталась и читала книжку, пока уроки не кончатся». И призналась, что это был не самый веселый период в жизни. Когда у нее поинтересовались, почему же она столько пропустила, почему не вернулась в школу сама, девочка ответила: «Первый день я прогуляла, потому что не хотела идти на контрольную. Второй – потому что не знала, как отмазаться от вчерашнего прогула. Третий – потому что надо было бы объяснять уже про два дня, ну а дальше – больше». Мы – взрослые. Мы можем объяснит, почему действовали так или иначе. Мы можем элементарно сказать человеку, что да, вчера все было прекрасно и замечательно, а сегодня – все, сказка кончилась, не хочу больше. Подростки этого не могут. Особенно если это первый опыт. Особенно если подросток от партнера в той или иной степени зависит. Как подросток будет объяснять учительнице, почему вчера он ее хотел, а сегодня не хочет, тем более, если физиология все равно срабатывает? Куда ему идти с этим вопросом? К родителям? А что они скажут? В полицию? А как на него после этого посмотрят? А если узнают одноклассники – это все, прощай, нормальная школьная жизнь, хорошо, если только смеяться будут, а не чего еще похуже. Тормозов-то у всего класса нет. Возраст такой, ага.

И есть у меня только один-единственный вопрос: почему же эту даму после первого эпизода, с четырнадцатилетним учеником, не лишили права работать с детьми, от слова «совсем»? Ведь можно же было этого избежать. Пусть бы, на самом деле, кабачки выращивала.

А вот теперь можете кидать в меня хоть тапками, хоть помидорами, хоть использованными презервативами. Но лучше помидорами, а то в магазин идти лень.

Яблонька от грушеньки недалеко падает...

Вообще, изначально хотела написать на совершенно другую тему и не сейчас. Но, как известно, человек предполагает, а вдохновение располагает. По крайней мере, мой судьбой руководит именно это чувство. Давно и, судя по всему, навсегда.

В порыве вдохновения я способна на все: сходить замуж и обратно, поменять специальность, место жительства, круг общения, вкусовые пристрастия… Про такие мелочи, как стиль одежды и прическа, даже упоминать не стоит. Могу на ходу (или на лету? Вдохновение же!) написать стихотворение или рассказ, могу купить очередную совершенно мне не нужную кружку (есть такая слабость). В общем, я могу все. Если я вдруг на какое-то время затихаю и перестаю чудить, родные настораживаются, потому что там, где у нормальных людей бывает затишье после бури, у меня наоборот – чем дольше затишье, тем сильнее буря. Ураган, торнадо – смотря по размаху выросших под влиянием вдохновения крыльев. Я виртуозно бегаю по граблям, принимая искры из глаз за сияющие в небе звезды. И даже если все получается совсем не так, как это бывает у нормальных людей, я счастлива: зато как же интересно!

Но, собственно, пост не об этом. Израиль предоставляет такое количество возможностей для изменения свой жизни, что я просто не успеваю всеми воспользоваться. Например, периодически я делаю то, чем не занималась никогда в жизни: обхожу окрестные помойки в поисках чего-нибудь интересного. Сколько же всего я упустила, когда в детстве не лазала по свалкам, а прилежно ходила на эстетическое воспитание, гобелен, мозаику, гравюру и прочую малопригодную для реальной жизни ерунду! Кто-то сейчас может брезгливо сморщить нос. Кто-то презрительно фыркнет. Но факт остается фактом: свалка – вполне адекватная замена собиранию грибов. Мне совершенно не интересны тряпки-шмотки и прочее. Я высматриваю всяческие интересности.

Например, некоторое время назад, прогуливаясь, я нашла вот такой чудесный вышитый триптих:

Теперь надо придумать, каким образом его повесить на стену. Но, как я писала в заголовке, яблонька от грушеньки недалеко падает. Сегодня мой детеныш пошел гулять. Просто так, без цели. И принес вот такие две картины:

На мой вопрос: «Неужели купил?!», - гордо ответил: «Обижаешь, на помойке нашел!». Так что, есть в нас что-то общее.

Ган Гуру

Давно обещала написать про Ган Гуру, но заставить себя усесться за компьютер крайне сложно. Но обещала, а значит, надо сделать.

Ган Гуру – австралийский зоопарк, расположенный недалеко от Сахне. Полуконтактный, если можно так выразиться. Близко пообщаться можно с кенгуру, попугаями и, почему-то, козами. Вход стоит, кажется, 45 шекелей, но оно того стоит. И хитрый маркетинговый ход: выход – через магазин и кафе. А поскольку ходят в Ган гуру в основном с детьми, думаю, оно себя боле чем окупает.

В принципе, если вы соберетесь ехать на Сахне и заодно в Ган Гуру, советую сначала зайти в зоопарк, пока не очень жарко, а потом уже до полного опупения купаться в озерах Сахне. Возможен, конечно, вариант :Сахне-Ган Гуру-Сахне», но тогда за вход на Сахне придется платить еще раз, да и не факт, что будут еще места. А после озер идти в зоопарк… Потом очень хочется еще раз освежиться, потому что погода, понятно дело, жаркая. Хотя… Если ехать в прохладное время года – почему бы и нет.

Зоопарк мне очень понравился. Территория небольшая, но хорошо организована. Судя по обилию кенгурят в сумках и сидящих на яйцах страусов, животным там хорошо, а это самое главное.

К сожалению, ребенок не догадался перекинуть на мой ноут фотографии перед форматированием своего мобильника, так что фоток немного и без моего участия. Эх, обидно. Там был очень забавный кадр с попугаем, который уселся мне на самую выдающуюся часть тела и усиленно пытался то забраться в декольте, то оторвать и утащить кулон. Слезать не хотел категорически, пришлось даже сотрудницу зоопарка звать.

Это – кенгуру. Если присмотреться, то можно увидеть, что из сумки высовывается кенгуренок и тоже щиплет листочки. Такой забавный J

Мишка спит, она устала :)

Черная цапля. Элегантна, как рояль.

Летучие... лисы. Здоровенные!

И, напоследок, моя гордость: мой почти (на тот момент еще почти) 17-летний пират. С попугаем на плече, как положено. Попугайчик, к слову, как два  волнистых, сантиметров 20 в длину.

В общем, съездите! Не пожалеете!

Блин... Объясните мне, старой дуре, как сделать так, чтобы сбоку отображались блоги, которые я читаю?